Все новое быстро становится привычным. Проведя несколько дней на корабле Икс-Судей, Лайсерг вскоре не только безупречно усвоил распорядок дня, но и привык подчиняться ему. Подъем в шесть утра, утренний туалет, поверка у Марко, завтрак, вахта или сбор информации об участниках турнира… Сложность пока представляли разве что ночные дежурства, но Лайсерга даже радовала возможность перебороть эти слабости – ему казалось, что этими мелкими победами будет выложен его путь к цели, ради которой он, собственно, здесь и находится. Да и необходимость соблюдать дисциплину, которая в организации Судей ставилась во главу угла, его не тяготила – новая обстановка и турнирные события вносили разнообразие в повседневность. Единственное, что не давало покоя даузеру – мысли о Йо и остальных ребятах. Стоило ему вспомнить покинутых друзей, как где-то в груди тонкой иголочкой начинало колоть чувство вины за то, что ушел от них тайком, ничего не объяснив и даже просто не сообщив о своем решении. Ласерг не был уверен, но чувствовал, что, скажи он о своем желании быть с Икс-Судьями, к этому отнеслись бы с пониманием. Ну, если не все, то Йо наверняка… Впрочем, именно из-за Йо он и ушел «по-английски» - с самого начала призрак, стоящий в тени Асакуры, вызывал трепет в душе Лайсерга, и как бы он ни пытался с этим бороться, ничего не получалось. А потом произошли события, которые помогли Диттелу понять, что на самом деле его отталкивает непонятная сила Йо, заставляющая даузера сомневаться в выбранном им пути. В глубине души Лайсерг понимал, что отчасти уход к Судьям – это бегство от сомнений, способных разрушить все, чем он жил последние восемь лет. И теперь на душе скребли кошки, но как исправить положение, Лайсерг не знал. Пойти к Йо, извиниться, объяснить? Почему-то это казалось трудновыполнимым, да так и было – вряд ли Марко одобрит подобную идею. К тому же Лайсерг понимал, что его страх и неуверенность никуда не делись, пусть и притупились сейчас. Однако где гарантия того, что когда Лайсерг окажется возле Йо, его душа не даст слабину снова? Нет, это было бы слишком тяжело. Он должен держаться тех, чьи цели и чувства созвучны его собственным. Он выбрал свой путь и пройдет его до конца, чего бы ему это ни стоило.
То утро было необычным, и Лайсерг сразу это заметил: лица товарищей казались просветлевшими, Цебин шутил чаще обычного, а Марко был менее суров. На дверях кают красовались миниатюрные венки из омелы – именно они и прояснили ситуацию. Рождество! Лайсерг совсем забыл, что уже конец декабря. Впрочем, в японском климате европейцу сложно уследить за сезонами, а Лайсерга донимало слишком много забот в последнее время, чтобы помнить еще и о праздниках, имеющих отношение к очень далекой действительности. Остальные же Судьи, похоже, были рады разрядить обычную казенную атмосферу: за завтраком все были оживлены, беседы касались отвлеченных от турнира тем, то и дело звучали шутки и смех. Дева Жанна, судя по ее светящимся глазам, более всех наслаждалась происходящим. Улыбка не сходила с ее лица, она смеялась вместе со всеми и то и дело останавливала пытающегося призвать всех к дисциплине Марко – сегодня же канун праздника ангелов, можно немного и порадоваться. Марко недовольно хмурился, краснел, но не возражал лидеру организации. А Лайсерг удивленно поглядывал на госпожу Деву, которую чуть ли не впервые видел так близко и… такой обычной. В его сознании Жанна была святой, мученицей, живым символом, грозной силой – но не оживленной беззаботной девочкой, весело смеющейся над очередным остроумным замечанием Цебина и мило улыбающейся в ответ на строгие взгляды Марко, предназначенные «не в меру» развеселившимся коллегам. Лайсергу было сложно понять, радуют ли его эти открытия в Святой Деве: с одной стороны, он лучше узнал лидера Икс-Судей и члена своей команды, с другой – только что начавшие укрепляться представления вновь оказались ошибочными…
-В честь Рождества сегодня вечером мы проведем мессу! – голос Жанны отвлек Лайсерга от его размышлений. Диттел поднял на девочку удивленный взгляд.
-Замечательно! – улыбнулась Мина. – Это будет настоящим праздником.
-Совсем как дома, - подхватил Ларч. Лайсерг украдкой взглянул на Марко – на лице итальянца ясно читалось сомнение.
-Что-то не так, командир? – спросил Денбат. Марко поправил очки, возвращая себе невозмутимый вид:
-Это немного неожиданно, госпожа Дева, - произнес он. – К тому же нигде поблизости нет церкви.
Жанна спокойно улыбнулась:
-Чтобы Господь услышал молитву, необязательно возносить ее в церкви. Слова, сказанные с искренней верой, Ангелы донесут до Него, где бы они ни были произнесены.
-Вы абсолютно правы, госпожа! – восхищенно отозвался Марко. Судьи склонили головы в знак согласия. А Лайсерг смотрел в стол, чтобы ничем не выдать свои чувства. Ему было не по себе.
Вечером, стоя среди товарищей перед импровизированным алтарем в кают-компании и – совсем как в детстве – притворяясь молящимся, Лайсерг с горечью и некоторым стыдом чувствовал себя лицемером. Праздничная месса обернулась для него мучительным действом. Вступая в ряды Икс-Судей, он думал о цели и боли, что объединяла его с этими людьми, но сейчас столкнулся с тем, в чем они разнятся. Прежде Диттела не смущала религиозная атрибутика организации: слишком уж военизированными были обстановка и уклад в ней, да и костяк состоял из бывших военных. Лайсерг вообще думал, что религии здесь отведено место лишь символа. Однако, как оказалось, здесь к этому относятся достаточно серьезно, а Святая Дева на самом деле искренняя христианка. Сам Лайсерг никогда не был верным прихожанином церкви, да что там - он начал посещать ее только после гибели родителей и только по настоянию деда. Он куда охотнее посвятил бы уик-энд чтению книг или тренировкам, но никогда не противился воле дедушки - не столько боясь его недовольства, сколько не желая огорчать единственного человека, которого теперь мог назвать своей семьей. Поэтому каждое воскресенье мальчик послушно шел вместе с пожилым лордом в небольшую протестантскую церковь, расположенную в паре кварталов от их лондонского дома, и терпеливо высиживал там все положенное время. Иногда Лайсерг присматривался и прислушивался к происходящему даже с интересом, но отклика в его душе оно не находило. Будучи шаманом, он не мог полностью принять официальную религию своей страны – ее учение рисовало иную картину мира, нежели видел Лайсерг. Трагедия же, разрушившая счастливый мир мальчика, отодвинула на второй план все то, что не могло помочь ему в его целях. «Ангелы донесут до Бога каждое слово», - так сказала Жанна, и именно это Лайсерг часто слышал в детстве от деда. Но он уже тогда не знал, о чем просить Бога: ведь Он не вернет родителей, Он не умножит шаманские силы, а отомстить Хао Лайсерг хотел сам. Нет, ему не о чем говорить с ангелами…
До заступления на ночное дежурство оставалось чуть больше часа. Лайсерг решил скоротать это время на кормовой части палубы – туда вряд ли бы кто-то заглянул, чтобы помешать даузеру приходить в себя. Облокотившись на перила, юноша смотрел на почти полную луну, своим светом выстилающую на воде сверкающую дорожку. Со стороны кают доносились веселые голоса – Икс-Судьи решили отдавать дань празднику до тех пор, пока есть возможность – и Диттел, грустно прислушиваясь к этим звукам, чувствовал себя одиноким и оторванным от всего, к чему принадлежал или хотел бы принадлежать. Он нигде не чужой… Но нигде и не свой.
-Лайсерг Диттел, - услышав за спиной голос, даузер вздрогнул и оглянулся. К нему неспеша приближалась Жанна – все в том же наряде, в каком была на мессе и, что самое удивительное, без сопровождения Марко. Бриз, гуляющий над морем, подхватывал длинные волосы девочки, и их пряди искрились в лунном свете, который, подобно ореолу, охватил хрупкую фигурку Жанны. Лайсерг поспешил почтительно поклониться.
Дева приветливо улыбнулась:
-Как удачно! Я как раз искала тебя.
-Меня? – пробормотал Лайсерг, нерешительно глядя на девочку. – Вам что-то угодно, госпожа Дева?
-Я заметила, как ты вел себя на мессе, - Жанна внимательно смотрела на него. Даузер вспыхнул и низко опустил голову.
-Я прошу прощения, госпожа!.. Я... просто… - слов для оправданий не находилось, да и возможны ли они в данном случае? Лайсерг почувствовал подкатывающий к горлу комок и стиснул кулаки.
-Ты не умеешь молиться, ведь так, Лайсерг Диттел? – вопрос Жанны прозвучал гораздо мягче, чем того ожидал даузер, но поднять взгляд на Деву он все же не осмелился.
-Марко говорил мне, что в тебе есть сомнения, но и он, и я считаем, что это не помеха твоему нахождению среди нас, - продолжала Жанна. – Я не хочу винить тебя за твой обман… Хотя мне действительно очень жаль, - добавила она. Ее тон был почти доверительным, и Лайсерг, сглотнув, поднял, наконец, голову, встречаясь глазами со взглядом Девы, в котором прочитал сочувствие.
-Я сожалею, госпожа, - произнес Диттел. – Мне стыдно, что я обманул вас… и всех тоже…
-Я вижу, что ты искренне раскаиваешься, и меня это радует, - Жанна улыбнулась. – Я знаю, что ты понес тяжелую утрату. Подобные испытания часто смущают души людей, но ты избрал наш путь, и скоро твоя вера станет непоколебимой.
-Я очень хочу этого, госпожа, - тихо признался Лайсерг. Улыбка Жанны сделалась еще светлее.
-Это произойдет, - уверенно произнесла девочка. – Ты ведь один из ангелов, призванных нести свет правды и добра в этот мир. Вот, возьми, - Жанна протянула ему небольшую книгу в кожаном переплете, и даузер, машинально взяв ее в руки, увидел тисненный золотом крест на обложке. Удивленный, он посмотрел на девочку. Она ободряюще улыбнулась ему и кивнула головой:
-Это мой молитвенник. Он мне не слишком необходим – я с детства знаю молитвы наизусть. А тебе он поможет.
Лайсерг изменился в лице при этих словах. Тонкие брови Жанны приподнялись:
-Что-то не так?
-Мы ведь призваны сражаться со злом, - проговорил даузер. – Оружием, а не молитвами.
На черты Девы набежала легкая тень, но девочка кротко улыбнулась:
-Ради великой цели нам приходится идти на жертвы. Это порой очень больно, - тихо произнесла она, и Лайсерг заметил, как потускнели ее глаза цвета рубина под длинными ресницами. – Как ни прискорбно, одного милосердия недостаточно, чтобы победить все зло, что живет в этом мире. Однако мы всегда должны помнить, в чем наше истинное предназначение.
Лайсерг опустил взгляд.
-Я очень рада, что ты здесь, Лайсерг Диттел, - услышал он голос Жанны. – И я надеюсь, что ты останешься с нами.
-Госпожа Дева! – громкий окрик заставил даузера и Деву оглянуться. К ним быстро шел Марко, уже облаченный в белоснежную униформу.
-Я всюду искал вас, госпожа, - остановившись на почтительном расстоянии от девочки, командир Икс-Судей бросил косой взгляд на Лайсерга. – Вы не сказали, что желаете выйти на палубу.
-Мне хотелось подышать свежим воздухом, - мягко отозвалась Жанна. – Уже пора, Марко?
-Да, госпожа Дева, - кивнул Марко. Лайсерг видел, как девочка вздохнула, смиренно потупив взгляд, и почувствовал, как в груди его что-то сжимается.
-Тогда я иду переодеваться. Удачного тебе дежурства, Лайсерг, - улыбнувшись юноше, Дева в сопровождении Марко пошла к каютам. Диттел смотрел ей вслед, ощущая одновременно восхищение, волнение и горечь. Он знал, что Жанна готовится войти в Железную Деву, находясь в котором проведет всю ночь под водой, раз за разом доводя себя этими пытками до полусмерти. Это происходит каждую ночь и будет происходить, пока цель Икс-Судей не будет достигнута. Мужество и стойкость этой девочки с самого начала поражали Лайсерга, он готов был идти за ней до конца… И все же оставалось то, чего он не мог принять даже от нее.

-Лайсерг, пора! – в дверь каюты Лайсерга постучали. Тот, узнав голос Порфа, вскочил с кушетки.
-Уже иду! – крикнул он, поспешно надевая портупею. Взглянул на лежащий на тумбочке молитвенник и, резко отвернувшись, решительно шагнул к двери.
Когда-то в детстве Лайсерг увидел на картине в музее ангела мщения. Грозный ангел с могучими белыми крыльями за спиной и со сверкающим мечом в руке заставил мальчика оробеть и восхититься этим олицетворением высшей силы и справедливости. При первой встрече с Икс-Судьями он увидел этот образ воплощенным и именно за ним тогда решил идти. Так зачем же теперь обманывать себя? Он избрал свой путь, и если для того, чтобы следовать ему, нужно быть ангелом, то он станет ангелом мщения – холодным, непоколебимым... и одиноким. Что-то коротко дрогнуло в груди, но Лайсерг, не позволяя слабости взять над собой верх, твердо переступил порог.
«Простите меня, ангелы».